_Сержант австралийской армии Джон Келли около года находился в составе британской миссии Elope , прибывшей на Север России летом 1918 года. Миссия располагала флотилией из пяти вооруженных траулеров, крейсера, военного катера и авиаматки. В нее входили 150 британских офицеров и унтер-офицеров, 21 канадец, 9 австралийцев (капитаны Ричард Таррант, Пол Лохан, Аллан Браун, сержант, позднее капитан, Роберт Грэм, сержанты Дж. Келли, В. Перри, А. фон Дюве, К. Хикки, К. Уайетт) и четыре новозеландца. _

Келли написал свои воспоминания в 1979 году. Теперь у нас есть возможность увидеть события Гражданской войны на Севере России глазами австралийского солдата

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Около 6.30 утра мы прибыли в Архангельск. Причал был заполнен русскими, обуреваемыми нетерпением и желанием понять, что происходит.

Едва я сошел на берег, как из толпы раздался выкрик: «Привет, оззи!» Я остолбенел. Затем я вычислил того, кто крикнул, и спросил, как он узнал во мне австралийца. Ответ был прост: это был русский моряк, который в своих плаваниях немного научился английскому.

Мы вошли в Архангельск с одного края города и обнаружили, что красные покидают город с другого. Наш крейсер и гидроплан «помогли» им уйти. Десант, в который входил я, преследовал их вдоль Вологодской железной дороги. Они, однако, вскоре распознали наш блеф и сообразили, что за ними гонится не вся британская армия, а всего горстка людей, быстро перешли к упорной обороне, и железнодорожный узел нам захватить так и не удалось.

Я не могу во всех деталях описать последующую кампанию, длившуюся 15 месяцев. Достаточно сказать, что это была цепь неудач, предательств, трудностей, бунтов и опасных экспериментов…

Миссия не достигла ничего, но самым трагическим была гибель множества прекрасных людей, которые расстались с жизнью в этой авантюре, пройдя до этого все тяготы боев Первой мировой войны и заслужив лучшую участь.

КРАСНЫЕ БЕЛЕЮТ

После того, как мы основали свою базу в Архангельске, миссию в течение нескольких дней захлестнула волна добровольцев, желающих вступить в так называемый Славяно-Британский легион и помочь в победе над большевизмом. Таковым было официальное мнение об их намерениях, но те из нас, кто имел дело с этой толпой, знали ситуацию куда лучше. Их влекла не глубокая ненависть к революционерам и желание восстановить монархию Романовых, а привлекало то, что легион снабжался стандартным снаряжением британской армии, той же формой и тем же рационом, что и обычный томми (английский солдат) с жалованьем 100 рублей в месяц.

Лагерь военнопленных красноармейцев на Кегострове. 1919 г. Фото из фондов ГАОПДФ

Никому и в голову не приходило упускать такую возможность, отсюда и наплыв добровольцев. Результатом стало создание пестрой толпы людей, объединенных в так называемую армию. По памяти могу сказать, что в легионе было восемь национальностей: русские, поляки, финны, литовцы, латыши, чехи, эстонцы и китайцы. Лично я был назначен командовать ими приказом британского штабного офицера на основании предположения, что я могу говорить по-китайски, в чем я так и не стал его разубеждать. В составе было около 150 этих малоцивилизованных людей, но с ними у меня было меньше проблем, чем с пятью австралийцами. Китайцы тогда еще не знали значения благословенного слова «инициатива». Они были, однако, закоренелыми картежниками, и почти каждый день мне приходилось разнимать драки и латать одну-две разбитые головы. Эти парни верили только в непосредственное действие и использовали как оружие первое, что им попадало под руку, когда требовалось унять «разногласия»…

Вскоре после начала оккупации к нам прибыло подкрепление в составе французского батальона, американского полка и других британских подразделений. Даже с этими частями и нашими легионерами ощущалась нехватка людей. Так называемое Временное Правительство Северной России, которое создали местные парни после того, как мы обеспечили для них безопасные условия, решило ввести обязательный призыв в армию для того, чтобы облегчить ситуацию. Первая же часть, созданная и обученная согласно этому указу, взбунтовалась немедленно в тот же день, когда был получен приказ отбыть на фронт. К этому времени в наших руках оказалось довольно большое количество пленных красных с разных фронтов (к июню 1919 года — 23 000 человек), был разработан план для того, чтобы склонить военнопленных к вступлению в наши части, и вскоре он начал действовать. Для претворения этого плана в жизнь был избран канадец капитан Дайер (Dyer). Это был отличный парень (и солдат и товарищ), которого все любили. Его повысили до звания капитана, дали под начало группу британских унтер-офицеров и приказали приступить к осуществлению безнадежного, по нашему общему мнению, приказа. Бывшие большевистские солдаты хорошо отнеслись к Дайеру, и вскоре он и его штаб имели под началом хорошо обученную и дисциплинированную часть, которую стали официально именовать батальоном Дайера. План действовал столь успешно, что было принято решение сформировать второе подобное подразделение. Задача была возложена на одного из четырех новозеландцев — сержанта Берка (Burke) по кличке Тайк (Tyke). Его также произвели в капитаны и поручили сколотить батальон Берка.

Вскоре умер Дайер. Он совершал поездку на санях из одной деревни в другую и заснул по дороге, в результате чего заболел и через несколько дней скончался. К этому времени батальон Дайера был признан боеспособной частью и со временем был направлен на фронт вместе с группой британских офицеров и унтер-офицеров. Батальон пробыл на своем участке всего несколько часов, когда начался неизбежный бунт. Все британцы (семь или восемь) были хладнокровно убиты. Первым пал всеми нами любимый австралиец капитан Браун, успевший уложить шесть большевиков…

БУНТЫ

Хотя интервенция была первоначально делом британцев, с прибытием подкреплений из Франции и Америки она стала акцией союзников. Кроме многочисленных отказов от выполнения приказа, которые случались постоянно, имели место пять крупных бунтов: британский, французский, американский, в Архангельском полку и в батальоне Дайера, лишь австралийцы не бунтовали. По счастью, каждый из этих бунтов произошел сам по себе и в разное время. Первые три из них не достигли значительного размера.

Под нашим контролем находилась территория размером примерно 50 000 кв. миль, но 90 процентов ее не требовали обороны из-за особенностей природных условий. Наша оборонительная система напоминала веер, расходящийся от Архангельска, с частями, действующими на окончании каждой ветви. Эти части могли находиться на расстоянии до 250 миль от базы. Будучи полностью изолированным от других частей, каждое подразделение действовало самостоятельно, ведя собственные бои и опираясь на собственную инициативу. Так, вместо непрерывной линии фронта здесь было несколько фронтов, известных как Железнодорожный, Двинский, Котласский и другие. Бои велись из долговременных укреплений в условиях «индейской», или партизанской войны. Вот почему бунты происходили сами по себе и не распространялись на другие подразделения….

С самого начала кампании в ней всегда имели место подводные течения и неспокойствие в боевых подразделениях. Пока шла война во Франции, эти чувства не давали о себе знать сколько-нибудь значительно. С подписанием перемирия и прекращением огня в Европе, все это стало иметь более серьезный эффект. Везде слышалось только одно: «Зачем мы здесь? Могут ли русские сделать что-нибудь сами для себя? Если их дело правое, почему они не могут воевать сами?» и т. п. Стало очевидным, что так дела идти не могут, и пузырь лопнул, когда британский полк решил уткнуть стволы в землю. Разразился забастовочный митинг, и одна из рот зашла так далеко, что ушла с удерживаемой позиции. Штаб отреагировал быстро и полностью изолировал недовольных, пока об этом не узнали другие. Бунт был быстро подавлен, и его распространение было остановлено.

Я был прикреплен к французскому полку со специальным заданием в течение нескольких недель и могу сказать по правде: «ужасные» австралийцы ничуть не хуже французов — последние столь же дики и грубы. В феврале 1919 г. после боев на Железнодорожном фронте их отвели на отдых в Архангельск. После получения приказа о возвращении на фронт они тоже собрали митинг и отправили послание французскому консулу, заявив, что они примут участие в обороне Архангельска в случае необходимости, но определенно отказываются принимать участие в каком- либо наступлении. Хотя отдельные солдаты добровольно вернулись на фронт в составе других частей, этот полк больше никогда не дейст вовал как самостоятельная часть.

Главным источником раздражения для американцев был тот факт, что они находились под командой британских офицеров. Эти так называемые союзники (американцы) ненавидели Англию и все англий ское. Ни один немец никогда не выражал своей ненависти с большей страстью, чем эти янки.

Британские военные из состава миссии Elope.

Слева направо: стоят сержанты Перри (Австралия), МакКриди (Нов. Зеландия), Райт и Джоунс (Англия); сидят сержанты фон Дюве (Австралия), Торбетт (Англия), Бэйн и Дьюелл (Канада), Келли (Австралия); лежат сержанты Хикки (Австралия) и Уиннинг (Англия).

Они были очень зелеными, слабо понимали, что такое война, и ничего не знали об ужасах боев во Франции. Самое шумное, что они слышали в своей жизни, — хлопок пробки от бутылки шампанского. Опустошение, массовая концентрация артиллерийских орудий — колесо к колесу — бомбы и гранаты размером от яйца до шестидесятифунтовки, пулеметные батальоны, танки, грязь и колючая проволока, хлорин и горчичный газ, и самое отвратительное — орды крыс, пожирающих гниющие трупы, миллионы вшей и скалящаяся смерть в качестве постоянного спутника. Это и был ад на земле, называемый в официальных сводках Западным фронтом…

По контрасту этот побочный конфликт в Арктике был войной луков и стрел для тех из нас, кто испытал ужасы Франции и Галлиполи. Как и всякая партизанская война, она состояла из ружейных перестрелок, метания гранат, минометного огня, небольшого артогня.

Однако не поддавайтесь иллюзиям. Достаточно одной пули или осколка гранаты, чтобы вас достойно упомянули в списке убитых…

ВОССТАНИЕ В АРХАНГЕЛЬСКОМ ПОЛКУ

Когда солдатам 1-го Северного стрелкового полка пришло время отправляться на фронт, все они неожиданно проявили тупость и упрямство, достойное армейских мулов. Они уселись на свои вещмешки, объяснив, что воевать — не их дело. После короткой консультации в штабе был выпущен ультиматум, в котором им давалась возможность обдумать свое решение, и, чтобы вернуть их с неба на землю и помочь прийти в себя, вокруг их казарм были расставлены пулеметы. Им было сказано, что срок ультиматума истекает в два часа дня, и, если они будут настаивать на своем, пулеметчики немедленно откроют огонь по казармам. Эти солдаты, которых пышно именовали белыми русскими, были расквартированы в АлександроНевских казармах (ныне Казармы восстания. — Ред.). Это было массивное здание с кирпичными стенами исключительной толщины. Так как к назначенному сроку перемен в настроении солдат не произошло, пулеметчики открыли огонь. Результат был удручающим: пулеметный огонь по стенам этого здания имел такой же эффект, как и стрельба из дробовика по бетонному доту. В штабе вновь посовещались, и было решено использовать другой вариант. Через дорогу от казарм была установлена гаубица. Расчетом командовал обученный нами русский офицер. Первый выстрел не достиг цели, но второй снаряд сделал свое дело: он разорвался на подоконнике второго этажа, и те, кто собрался в этой части здания, получили по полной. Бунтовщики ринулись искать убежища. Пулеметы были все еще на своих местах, пулеметчики, расположенные напротив дальней стороны здания, не поняли, что происходит и, увидев людей, выбегающих из здания, открыли огонь. Мятежники быстро подняли руки вверх, но много людей было ранено.

Их построили и потребовали назвать зачинщиков. Однако они отказались предоставить подобную информацию, и тогда каждый десятый был отведен в сторону и уведомлен о предстоящем расстреле. Это возымело эффект, и зачинщики были названы. В тот же полдень двенадцать человек окончили свой жизненный путь. Вы легко можете себе представить, насколько «эффективной» боевой частью был этот полк, когда он, в конце концов, добрался до фронта. Поставьте себя на место британских офицеров, которым приходилось льстить им, направлять, вести в бой, и вы быстро поймете, почему в наших войсках носился мятежный дух и что было главной причиной бунтов.

В противоположность этому Красная армия не состояла из большевистского сброда, а была хорошо вооружена, обучена, и ее солдаты вовсе не были второразрядными бойцами…

Источник: Поморская столица, № 1, 2006, С. 58-61